Империи в мировой истории. Власть и политика различий - Джейн Бербанк

Германия и Япония освободились в фундаментальном смысле: от соперничества за империи и между ними. Для японцев демонтаж голландской, французской и британской империй в Юго-Восточной Азии в пользу ряда независимых государств устранил главный страх 1930-х годов - что источники сырья и доступ Японии к рынкам могут быть подорваны по прихоти европейских держав. Теперь Япония могла полагаться на мировые рынки в вопросах поставок и сбыта. Германии не нужно было беспокоиться о том, что Франция или Британия мобилизуют свои колониальные ресурсы, она могла занять свое место в качестве самосознательного национального государства наряду с все более национальной Францией и все более национальной Британией. Разделенная на восток и запад и находящаяся в тени экспансии СССР в Восточную Европу, Германия все же была вынуждена беспокоиться о другой сверхдержаве. Страх перед коммунизмом притягивал Западную Германию к другим западноевропейским государствам. Американская военная защита, а также план Маршалла помогли сделать возможной новую Европу, состоящую из суверенных, но сотрудничающих государств.

Раздвоение Европы в 1945 году произошло в условиях, когда обе стороны страдали и не чувствовали себя в безопасности; после этого динамизм западноевропейских государств не мог сравниться с восточными. Однако разрыв между демократией и недемократией в Европе не был абсолютным. Испания и Португалия оставались под властью фашистов до 1970-х годов, а Франция была близка к военному мятежу в 1958 году в разгар алжирского кризиса, но вышла из этой опасности с помощью процедур, которые не были прозрачными и не соответствовали ее конституции. В Греции был эпизод правой диктатуры в 1960-х годах. Тем не менее степень взаимосвязанности - трансграничные культурные контакты и миграция, совпадающие экономические институты и потребительские культуры - в Западной Европе заставляла таких аутсайдеров, как Испания и Португалия, вступать в союз. С другой стороны, Сталин и его преемники подавляли протесты и восстания в Польше, Венгрии и Чехословакии, но СССР проиграл несколько сражений, особенно в 1948 году, когда Тито, герой войны, на стороне которого была география, сумел вывести Югославию из-под советского контроля.

Свобода Западной Европы от империи позволила ее государствам задуматься о сотрудничестве на основе суверенной эквивалентности. Самый первый шаг, Европейское сообщество угля и стали 1951 года, был предварительным и узконаправленным; Римский договор 1957 года создал Европейское экономическое сообщество, но в нем было больше обещаний, чем обязательств.

В политическом плане национальные чувства - в немалой степени обусловленные потерей колоний - были сильны как никогда. Европейское экономическое сообщество распространяло свое влияние через административные институты, согласованные элитами, а не через политические процессы, в которых люди выбирали и определяли общий проект. Провозглашение Европейского союза в 1993 году, отмена пограничных формальностей на части территории Союза, возрастающая роль институтов Союза в регулировании коммерческих и социальных вопросов, а также общая валюта после 2000 года - все это указывало на конфедерацию: каждое государство сохраняло свою национальную идентификацию и суверенитет, но уступало некоторые прерогативы общему органу. Идея Европы расширилась, когда восточноевропейские государства, вышедшие из-под власти советского империализма, постепенно получили право на членство в Союзе. Прямого пути от Венского конгресса 1815 года к сегодняшнему Европейскому союзу не было - на этом пути лежат миллионы трупов, - но благодаря формальным институтам Союза "Европа" - это коллективность с целым рядом общих институтов, а не пространство соперничества за имперское господство. По мере того как европейцы получали право свободно передвигаться и работать в разных частях Союза, они обозначали границы инклюзии, не допуская детей людей, которых колониальные империи старались не пускать внутрь.

Карта 13.4

Европейский союз в 1993 и 2007 гг.

Новый путь Китая

Ни капиталистические, ни антикоммунистические западные державы, ни Советский Союз не смогли добиться своего в Китае с его давними имперскими традициями, торговыми, сельскохозяйственными и политическими ресурсами. Для Китая годы между падением династии Цин в 1911 году и провозглашением Народной Республики в 1949 году оказались не концом великого государства, а очередной интерлюдией в очень долгой имперской истории. Ожидания централизации власти и знакомство с методами управления были использованы Мао Цзэдуном и его партией, на этот раз под мирским мандатом - сделать Китай коммунистическим. С 1920-х годов целью Мао было восстановление Китая с границами, близкими к тем, что были установлены Цинской династией.

После окончания Второй мировой войны коммунистическая армия Мао, спасаясь от Гоминьдана и японцев, оказалась на севере Китая, где на протяжении более двух тысяч лет существовало китайское государство, завоеванное . При некоторой помощи СССР коммунисты смогли перегруппироваться и удержать города в Маньчжурии. С помощью земельной реформы и жестоких кампаний по борьбе с помещиками партия Мао добилась поддержки в раздробленной сельской местности и взяла курс на установление контроля над остальной частью Китая.

Победа Красной армии в 1949 году привела к появлению династии иного типа, основанной на коммунистической партии, ее императороподобном лидере, окруженном внутренним кругом советников, ориентированных на восстановление государства и улучшение общества. Как и в СССР, партия трансформировала старые патримониальные стратегии в контроль партийных лидеров над назначениями на ключевые посты в административной иерархии. Китай лишь на короткое время и никогда полностью не был учеником российского коммунизма. В 1950-х годах Мао отдалился от Москвы, особенно от ее политики "мирного сосуществования" с Западом. На Бандунгской конференции Китай выступал за третий - не западный и не советский - путь. Китайская политика в отношении ближнего зарубежья выражала преемственность с имперским прошлым - крупные военные интервенции в Корее и Вьетнаме, но лишь частичные усилия по оказанию помощи коммунистическим движениям в других странах. Китай все еще имел в виду свою имперскую карту.

После монументально смертоносной коллективизации ("великий скачок вперед" привел к гибели от двадцати до тридцати миллионов человек) в 1958-1961 годах, после беспощадных - и также смертоносных - чисток партийных кадров и других специалистов в ходе "культурной революции", начавшейся в 1966 году, и, что, возможно, наиболее важно, после смерти Мао в 1976 году китайское руководство постепенно открыло дорогу частному предпринимательству и инвестициям иностранных компаний. Начался экономический бум колоссальных масштабов. Это была не победа "свободной торговли" или "Запада", а очередная трансформация давней китайской имперской традиции. В этом варианте коммунистическая партия сохраняет главенствующее положение, мирные требования демократии подавляются, этнические и другие солидарности, например, мусульманское население вдоль старой границы с Центральной Азией или буддисты в Тибете, пресекаются с помощью государственной власти. Государство контролирует некоторые предприятия и использует их для стимулирования экономического роста в определенных секторах или местах, но, как